Неточные совпадения
Еще бывши женихом, он был поражен тою определенностью, с которою она
отказалась от поездки за границу и решила
ехать в деревню, как будто она знала что-то такое, что нужно, и кроме своей любви могла еще думать о постороннем.
Бывало, не заснешь, если в комнату ворвется большая муха и с буйным жужжаньем носится, толкаясь в потолок и в окна, или заскребет мышонок в углу; бежишь
от окна, если
от него дует, бранишь дорогу, когда в ней есть ухабы,
откажешься ехать на вечер в конец города под предлогом «далеко
ехать», боишься пропустить урочный час лечь спать; жалуешься, если
от супа пахнет дымом, или жаркое перегорело, или вода не блестит, как хрусталь…
— А все чрез эту самую Чермашню-с. Помилосердуйте! Собираетесь в Москву и на все просьбы родителя
ехать в Чермашню отказались-с! И по одному только глупому моему слову вдруг согласились-с! И на что вам было тогда соглашаться на эту Чермашню? Коли не в Москву, а
поехали в Чермашню без причины, по единому моему слову, то, стало быть, чего-либо
от меня ожидали.
В Кёльне я напал на след Гагиных; я узнал, что они
поехали в Лондон; я пустился вслед за ними; но в Лондоне все мои розыски остались тщетными. Я долго не хотел смириться, долго упорствовал, но я должен был
отказаться, наконец,
от надежды настигнуть их.
Ледрю-Роллен, с большой вежливостию ко мне,
отказался от приглашения. Он говорил, что душевно был бы рад опять встретиться с Гарибальди и, разумеется, готов бы был
ехать ко мне, но что он, как представитель Французской республики, как пострадавший за Рим (13 июня 1849 года), не может Гарибальди видеть в первый раз иначе, как у себя.
— Очень! Но меня гораздо более тревожит то, что я как
поехала — говорила) ему, писала потом, чтобы он мне проценты по векселю выслал, на которые я могла бы жить, но он
от этого решительно
отказывается… Чем же я после того буду жить? Тебя мне обременять этим, я вижу, невозможно: ты сам очень немного получаешь.
— Далеко не шутка! — повторил и Абреев. — Мой совет, mon cher, вам теперь покориться вашей участи,
ехать, куда вас пошлют; заслужить, если это возможно будет, благорасположение губернатора, который пусть хоть раз в своем отчете упомянет, что вы
от ваших заблуждений совершенно
отказались и что примерным усердием к службе стараетесь загладить вашу вину.
От чая я уж
отказался, ем раз в сутки, — сами видите, какая это
еда!
— Теперь это бодрая молодежь в цвете сил и надежд, — восторженно прибавил Капотт, — и любо посмотреть, как она поворачивает и подтягивает! Один только де Сангло сплоховал:
поехал на Афон, думал, что его оттуда призовут (каких, мол, еще доказательств нужно!), ан его не призвали! Теперь он сидит на Афоне, поет на крылосе и бьет в било. Так-то, mon cher monsieur! и богу молиться надо умеючи! Чтоб видели и знали, что хотя дух бодр, но плоть
от пристойных окладов не
отказывается!
Он знает, что дело орловского губернатора вызвало негодование лучших людей общества, и сам он уже под влиянием общественного мнения тех кругов, в которых он находится, не раз выражал неодобрение ему; он знает, что прокурор, который должен был
ехать, прямо
отказался от участия в деле, потому что считает это дело постыдным; знает и то, что в правительстве нынче-завтра могут произойти перемены, вследствие которых то, чем выслуживались вчера, может завтра сделаться причиной немилости; знает, что есть пресса, если не русская, то заграничная, которая может описать это дело и навеки осрамить его.
Он вернулся часа через три и на приглашение Берсенева разделить с ним его трапезу отвечал, что он не
отказывается обедать с ним сегодня, но что он уже переговорил с хозяйкой дома и будет вперед получать свою
еду от нее.
— Вы точно сказочная царевна, — промолвил наконец Литвинов, — или нет: вы, как полководец перед сражением, перед победой… Вы не позволили мне
ехать на этот бал, — продолжал он, между тем как она по-прежнему не шевелилась и не то чтобы не слушала его, а следила за другою, внутреннею речью, — но вы не
откажетесь принять
от меня и взять с собою эти цветы?
Иванов (графу). Ax, не зуди ты, зуда! (Львову.) Чтобы
ехать в Крым, нужны средства. Допустим, что я найду их, но ведь она решительно
отказывается от этой поездки…
Прошел срок служения Якова Львовича в этой скромной должности, и он размежевал весь свой участок и получил по представлению губернатора орден, но все забывал
поехать за его получением. На следующее трехлетие дворяне другого участка поднесли ему на подносе все свои шары, но поднялась губерния и упросила Якова Львовича
отказаться от меньшего дела в пользу большего, к которому зовет его общий голос и надежды.
Миклаков слушал все это с понуренной головой и пасмурным лицом, и когда, после похорон, Николя Оглоблин, с распухшим
от слез лицом, подошел было к нему и стал его приглашать
ехать с ним на обед, то Миклаков
отказался наотрез и отправился в Московский трактир, где, под влиянием горестных воспоминаний об Елене и о постигшей ее участи, напился мертвецки пьян.
Халымов. Да чудак: зовешь в гости, как не
поехать!
От хлеба-соли кто же
отказывается!
Марья Ивановна. Приехал наш священник, наш Василий Никанорович. Он
едет к архиерею,
отказался от прихода.
Клеопатра Сергеевна(нахмуривая свой лоб и подумав немного). Нет, Александр, я не в состоянии этого сделать… Я оттолкнула
от себя Мировича, и после того
ехать к нему… унижаться… просить его, — это будет слишком тяжело для моего самолюбия. Я решительно
от этого
отказываюсь. Кроме того, я думаю, и пользы это никакой не принесет, потому что он, вероятно, затаил в отношении меня неприязненное чувство.
—
Еду, конечно. Выздоровеет он или умрет — все равно
поеду. Я уже сжилась с этой мыслью и не могу
отказаться от нее. Хочется хорошего дела, хочется оставить себе память о хороших, светлых днях.
— Это нехорошо, Петр Васильич. Вы не должны так скоро отчаиваться. С первых двух раз не удалось — это еще не беда. Притом же мне вдова понравилась. Если вы
от меня
откажетесь, я к ней
поеду.
Граф любил меня и искреннейше навязывался ко мне в друзья, я же не питал к нему ничего похожего на дружбу и даже не любил его; честнее было бы поэтому прямо раз навсегда
отказаться от его дружбы, чем
ехать к нему и лицемерить.
Нет! Все бросить,
от всего
отказаться и
ехать в Петербург учиться, хотя бы там пришлось умереть с голоду.
Он знал, что она настойчиво стала бы просить его
отказаться под каким бы то ни было предлогом
от казенного поручения, что в крайнем случае сама решилась бы
ехать с ним, убедила бы, умолила бы его своею любовью согласиться на это.
Тут я должен сказать, что я, к величайшему моему удовольствию, освободился
от лифляндской группы, в которую был сначала записан, — и переписался в группу киевскую, потому что матушка, в ответ на мое письмо об исключении меня из корпуса, уведомила меня, что мне в Лифляндию
ехать незачем, потому что там она не надеется найти для меня никакого дела, а что она немедленно же пользуется удобным случаем переехать в Киев, где один родственник моего отца занимал тогда довольно видную штатскую должность, — и мать надеялась, что он не
откажется дать мне какое-нибудь место по гражданской службе.
— Нет, недели на две или на три; но мне немножко нездоровится, и я боюсь
ехать одна, а тебя мне жаль отрывать
от твоих занятий; я хочу просить Христю: верно, она не
откажется со мною прокатиться.
Он и не ошибся. Князь Владимир, выбежав, как сумасшедший, из квартиры своего поверенного, сел в пролетку и приказал
ехать в Европейскую гостиницу. Дорогой на него напало раздумье.
От природы малодушный, он жил настоящей минутой, мало заботился о будущем; он начал сожалеть, что
отказался от предложенных ему Николаем Леопольдовичем пяти тысяч, которые он считал нужными для него до зарезу.
Он несколько раз даже решался
ехать в контору, но в последнюю минуту
отказывался от этого решения.
Наташе не хотелось
ехать, но нельзя было
отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
Альбина рассердилась и объявила мачехе, что только она одна может приписывать такие подлые мысли человеку, пожертвовавшему всем для своего народа, что Мигурский, напротив,
отказывался от той помощи, которую она предлагала ему, и что она бесповоротно решила
ехать к нему и выйти за него замуж, если он только захочет дать ей это счастье.
Но в апреле месяце я получил новые и довольно значительные пожертвования: г-жа Мевиус прислала 400 р., по мелочи собралось рублей 300, С. Т. Морозов дал 1000 р. — собралось около двух тысяч, и, считая себя не в праве
отказаться от посредничества между жертвователями и нуждающимися, я решил
поехать на место, для того чтобы наилучшим образом распределить эту помощь.